понедельник, 13 февраля 2017 г.

О Николае Ильиче Чемоданове

19 февраля юбилейная дата - 100 лет со дня рождения



Приказ начальника ГРУ ДС В. А. Цареградского (подготовлен С. Ф. Луговым):
«Направить начальника Тенькинского разведрайона тов. Чемоданова Николая Ильича в Чаунское РайГРУ в качестве заместителя главного геолога — с 5 апреля 1949 года».

Сегодня мы знаем и чтим память покойного Николая Ильича Чемоданова, кандидата геолого-минералогических наук, лауреата Ленинской и Государственной премий, орденоносца, бывшего начальника Чаун-Чукотского райГРУ ДС. Молодые специалисты-геологи сегодня знают, что с имени Н. И. Чемоданова начался новый период поисков и разведки полезных ископаемых Чукотки.

В Магаданской области была издана небольшая книжечка Н. И. Чемоданова «В двух шагах от полюса»... А вот о Чемоданове-человеке, о Чемоданове-личности, о его биографии, о жизни его, нашего современника, что мы знаем?

«Я, нижеподписавшийся Чемоданов Николай Ильич, обязуюсь хранить в важнейшем секрете сведения о моей работе, не разглашать ни в коем случае прямым или косвенным путем, устно или письменно». Такое было время.

Родился Николай Чемоданов в 1917 году — ровесником Октября, но на территории панской Польши, в Западной Белоруссии, в городке Лунинец. Отец его, Илья Чемоданов, русский, был служащим на железной дороге — кондуктор, весовщик, старший кондуктор... В 1922 году, после гражданской войны, когда определилась Государственная граница СССР, Илья Чемоданов перебрался с семьей через границу. Они поселились на станции Березина Белорусской железной дороги, где Николай пошел учиться в школу.

В 1932 году отец получил тяжелое увечье, стал инвалидом. Содержать семью пришлось матери, всегдашней домохозяйке,— она пошла работать на железную дорогу, дежурила на переезде. В 1934 году Николай окончил школу и поступил в Московский геологоразведочный институт.

Из «Анкетного листа»: «...член ВКП(б) с 03.06.43. С 1940 года — член профсоюза. Первоначальное образование — 5 классов средней школы. В 1939 году окончил МГРИ, горный инженер по специальности «разведка полезных ископаемых». Специального политического образования нет. Военнообязанный. На Колыму прибыл из Москвы по путевке Комитета по геологии при СНК СССР. Женат. Трое детей. Первоначальная должность: полевой прораб».

Обратите внимание.— Николай Ильич Чемоданов стал коммунистом в военном 1943 году. В победном 1945 году Н. И. Чемоданова наградили медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне». Колыма своим трудом ковала Победу. «За открытие и разведку месторождений полезных ископаемых Чемоданов Н. И. удостоен Сталинской премии (1951 г.)". «Наградной лист. Чемоданов Н. И. — горный директор 3-го [143] ранга, начальник Чаунского РайГРУ, представляется к награждению орденом Трудового Красного Знамени»... Резолюция генерал-майора Цареградского: «Заслуживает награду!»...

Итак, весной 1949 года заместителем главного геолога Чаун-Чукотского райГРУ становится опытный и авторитетный геолог-разведчик Николай Ильич Чемоданов. В том году из территорий Чаун-Чукотского райГРУ были исключены и переданы Чукотстрою восточные районы исследований. Недостаток специалистов, техники, транспорта, реорганизация служб и направлений работ, их одноцелевое направление «на олово»— все это не испугало геолога Чемоданова, прошедшего суровую школу Колымы. Он изучал документацию, отчеты геологов прошлых лет, начав со старого, девятилетней давности, отчета геолога Р. М. Даутова.

Николай Ильич Чемоданов в том памятном 1949 году был по должности заместителем главного геолога — но только по должности, потому что кресло главного геолога экспедиции в тот год пустовало. Опираясь на колымский опыт работы, Чемоданов послал в поле только три партии: рекогносцировочную во главе с В. А. Китаевым, детальную во главе с П. Д. Трофименко и поисковую партию С. И. Красикова. Больше в его распоряжении не было людей — кадровый вопрос ИТР еще не был решен. Результаты полевой работы и изучения старых отчетов сказались в ставшем историческим рапорте Н. И. Чемоданова на имя главного геолога Дальстроя Бориса Никоновича Ерофеева, изученном и завизированном им 14 октября 1949 года. На историческом документе сохранились резолюция Ерофеева — указание «начальнику штаба»: «Тов. Матвиенко. Для ознакомления. Учтите при утверждении проектов на 1950 год» — и отметка Матвиенко: «Учтено! 15 октября 1949 года». С этого все и началось... Сегодня многие угадывают в литературном герое известного романа Олега Куваева «Территория» Чинкове — черты Николая Ильича Чемоданова. Некоторые основания для таких угадок есть.

Начнем с того, что геолог О. М. Куваев руководил работами геофизического отряда на территориях Чаун-Чукотского ГРУ в период разгара исследований, возглавленных Н. И. Чемодановым. «...Работами отряда доказана возможность достаточно уверенного определения мощности отложений методом ВЭЗ в условиях Чаун-Чукотки» — это строки из отчета Олега Куваева.


Работать рядом с Николаем Ильичом и не подпасть под обаяние его личности было невозможно, и не только для эмоционально-восприимчивого Куваева, уже сложившегося литератора,— не было человека из числа знавших Чемоданова по совместной работе па Колыме и Чукотке, не признавших сразу или исподволь его личную значимость. Его идеями загорались, за ним шли на риск, на сложнейшие испытания — других подле него не было! Другие — кто отошел в самом начале, кто отстранился, ощутив свою деловую импотенцию...На фотографиях тех лет — коренастый человек, чаще грустный, чем веселый. Даже когда он улыбался, глаза продолжали грустить. Очень усталым человеком был Чемоданов. Держался Николай Ильич с солидностью и в то же время просто, не чинился, но и не допускал панибратства — всегда и со всеми, с начальствующими над ним и с подчиненными. Говорил не спеша и веско, фразу складывал лаконичную, предельно насыщенную информацией.

Николай Ильич был очень одиноким человеком. Семья его жила в Москве, и не случайно: Таисья Андреевна ухаживала за больным от рождения младшим сыном Колей, ей помогала старшая дочка Ольга, и только сын Владимир часто был подле отца, мужал под его влиянием, становился чукотским геологом...

Бустинген Гаврилович Атласов был бы совсем похож на юношу, если бы не его седая и всегда взъерошенная шевелюра, не поддающаяся никаким стараниям парикмахера. Кожа на его лице настолько продублена тундровым солнцем и ветром, настолько  прокалена морозами и пургой, что стала гладкой, будто глянцевой. Глаза с характерным национальным прищуром, то настороженно всматривающиеся в собеседника, то искристые, по-мальчишечьи озорные.

В дни наших встреч и бесед Бустинген готовился «встать на крыло» — собирался в долгий северный отпуск, потому в его квартирке царил небольшой ералаш. Беседуя, Бустинген легко и привычно двигался среди вещей, потерявших собственное место, находил нужную книгу, газетную статью или фотографию, рассказывал о многом. Говорил он хриплым, «посаженным» голосом. У него повреждены голосовые связки — следствие одной из многих стычек с зимней тундрой.

Осмотревшись, пообвыкнув в чужом и «раскрытом» жилье, я любовался движениями Бустингена, его пластичностью, ловкостью, неожиданной для некрупного тела силой. Ящик с книгами — килограммов на сорок — лежал на пути, Атласов дважды перепрыгивал через него, передвигаясь по комнате, в третий раз поднял, не напрягаясь, не сделав паузы в рассказе, и переставил к стенке... Кисти рук маленькие, почти женские, смуглые, и мускулистые икры ног завзятого ходока.

— Вы давно в Чаунской экспедиции?

— По-моему, всегда. Я не помню себя до Чукотки. Конечно, где-то жил и что-то делал, но на Чукотке, именно здесь, ощутил себя человеком, геологом и на своем месте. И все во мне началось с Чемоданова.

— Каким он был, Бустинген Гаврилович?

Мы пили чай. Столик на кухне был сервирован как в поле на привале: хлеб нарезан крупными ломтями, банка тушенки вскрыта одним поворотом острого охотничьего ножа, копченый голец, источающий жир на вчерашнюю газету.

— По-моему, как всякий крупный человек, Николай Ильич был разным. Однозначным он и не мог быть, хотя, как мне казалось, старался. Да, старался, и чаще, когда встречался с человеком, ему не интересным. А под эту статью попадали главным образом те, кто был случайным в нашем деле. Николай Ильич умел очень вежливо и красноречиво молчать. Ведь первое свидетельство личной неинтересности — монолог!.. Должна быть беседа, обмен мнениями, мыслями, так? Но неинтересный человек высказывается, назидает, говорит сам и не слушает собеседника. Токует, как глухарь! Николай Ильич вежливо слушал, не двигался, не моргал — очень был воспитанный человек!.. И с сотрудниками-единомышленниками он не суесловил, тоже чаще молчал — но как! У него были замечательные глаза, знаете, как экран в кино. Если я говорил дельное, а он молчал, то все равно получался диалог: я видел, что мои мысли принимаются! Конечно, он разговаривал, оценивал,  советовал, высказывал недовольство и похвалу, но что из разговора было высказано словами, а что глазами — не разделить, да и нужно ли было делить? После разговора нужно было работать...

— Его любили?

— Не то слово! Разве любят за что-то? Вот уважают — за что-то! Он требовал работу, но и сам был неизбывным работником. Он со всех требовал, как с себя... Понимали его многие — наши. Леша Власенко его понимал, готов был за ним в огонь и в воду! По нет уже Леши, Алексея Константиновича... Нет и Дмитрия Павловича Асеева — вот он знал Чемоданова крепко и был под стать ему кремневым мужиком. Ну, кто остался еще из чемодановских? Хрузов Лев Константинович, Полэ Владимир Петрович — они тоже начинали себя под Чемодановым...

Лев Константинович Хрузов ходит прихрамывая, опираясь на трость. В дни наших встреч и бесед он, по северным меркам человек пенсионного возраста, работал начальником горно-геологической партии Чаун-Чукотской геологоразведочной экспедиции, и мы располагались в его служебном кабинете на верхнем этаже нового здания. Сидеть Лев Константинович не любит, он то стоит, то ходит по кабинету. Хромота не лишила его подвижности, а возраст и жизненный опыт не изжили в нем живости комсомольского вожака «призыва 50-х годов». Он часто смеется, остроумен и обо всех рассказывает с сердечной доброжелательностью, дружеской нежностью. Товарищей он называет ласково, уменьшительными именами, солидные имена и отчества вспоминает не сразу.

Хрузов окончил Московский геологоразведочный институт имени Серго Орджоникидзе — тринадцать лет спустя после Николая Ильича Чемоданова. Этот факт он подчеркнул в самом начале наших, бесед. В списочный состав геологов Чаунского райГРУ был зачислен в августе 1952 года. Свое первое «поле» на Чукотке начал в апреле 1953-го — начальником геолого-поисковой партии. По со специфическим рабочим контингентом райГРУ познакомился— и накоротке — еще осенью, когда получил первое задание — произвести инженерно-геологические исследования площадки для возведения второго корпуса обогатительной фабрики на Валькумейской руднике.
...Площадка обрывалась к морю почти отвесной каменистой кручей. Растолковав задание рабочим в серых бязевых ватниках, Лёва подошел к самому краю обрыва, заглянул, подавив страх, вниз. Он с детства боялся высоты, даже студентом побаивался выходить на балкон пятого этажа. Здесь же было этажей двадцать. Сдержавшись, он не отшатнулся, не закрыл глаза, а медленно и, как ему казалось, не выдав волнения, отвернулся и... Верзила  в грязно-серой телогрейке зэка стоял совсем рядом. И когда успел подойти? Лева невольно вздрогнул: пронеслась в сознании картинка, увиденная как бы со стороны, с высоты чаячьего полета: двое над обрывом, в полусотне метров от края возятся на площадке два десятка зэков, в сотне метров, за площадкой, прикорнул у костерка-дымовичка часовой с автоматом. Обрыв — краешек, обрыв — конец всему... И тут он увидел глаза верзилы: в них читалась ирония.

— Что, испугался? Верзила улыбнулся, растянул губастый потрескавшийся рот.

— Зови подрывника, там целик лбом выпер, подорвать бы надо. Шпурить не надо, клиньями разгвоздаем...

И Лева Хрузов пошел за взрывником на негнущихся ногах, И обрыв отдалился, и ветер донес смолистый дымок костра...

Не только альма-матер — общий для обоих институт — был отправным пунктом у Николая Ильича Чемоданова и у Хрузова. Еще одно общее было в их судьбах: Лев Константинович рано лишился отца, инвалида Великой Отечественной войны. Вот только взрослели они, сыновья инвалидов-отцов, в разное время. Разница в их возрасте сравнительно невелика — десять-одиннадцать лет. Но какими несхожими были эти годы! Чемоданов становился личностью в годы первых пятилеток, Хрузов, отроком пережив войну, складывался в послевоенные годы, когда шло восстановление и развитие народного хозяйства страны.

Парни рождения 1928 года — за редким исключением — не участвовали в боях Великой Отечественной. В большинстве своем они были призваны на срочную службу в ряды Советской Армии в сорок восьмом — сорок девятом. К тому времени как раз отменили карточную систему, в магазинах появились продукты по коммерческим ценам — и махрово начал расцветать блат, возникла тяга к «красивой жизни». На экранах кинотеатров распевали Марика Рёкк из фильма «Девушка его мечты» и Дина Дурбин из «Первого бала», с памятным воплем носился в ветвях джунглей Тарзан, мерцал «Газовый свет» — многие десятки зарубежных «трофейных» фильмов, в основном из списка сказочек о Золушке в разных транскрипциях. А наши фильмы, тоже, так скажем, не очень реалистические тогда, но все же наши по темам и идее — их было так мало... Комсомольцы сражались со стилягами. Входили в жизнь бальные танцы. Гладкий зачес противостоял набриолиненному коку... Люди конца сороковых — начала пятидесятых годов приучены были смотреть на жизнь бодро, оптимистично и воспринимать события и социальные процессы чуть иными, чем они были на самом деле. Но на стремнинах бытия совершались великие деяния, а на застоях запревали болотца мещанства, завязывались корни накопительства, вещизма, краснобайства, псевдопатриотизма.

Конец сороковых — начало пятидесятых: то было трудное время нашей истории...

— Конечно, Николай Ильич был прекрасным организатором геологических работ, очень знающим и опытным,— Хрузов сидел, вытянув травмированную ногу, чуть подавшись вперед. Вероятно, он не раз размышлял о роли личности в истории вообще и о роли Чемоданова в истории геологических познаний Чукотки в частности. Но то были мысленные диалоги со вторым своим «я», а теперь собеседник ждал от него итоги этих размышлений, нажитые за тридцать лет и три года на берегу Северного Ледовитого океана. Это точно, Хрузов не менял место работы с памятного пятьдесят второго.

- Да, Николай Ильич был замечательным специалистом и организатором. Но, знаете ли, в нашем деле есть один нюансик. О таких вещах чаще всего не говорят, потому что это и не вещи, а так, эфемерия, почти мистика. Так вот, в нашем деле важен фарт. Слово это, по-моему, появилось в жаргоне золотишников от фортуны-судьбы. Фартовому золотишнику везет, фарт — это не только найти, но и удержать, взять металл. К фартовому все как бы само идет!.. Конечно, необходимы знания и умения, но и фарт нужен!..

Вот оно, ждал я разговор об этом нюансике — и дождался!
За годы пребывания на северах, в среде геологов, горняков гоковских и старателей мне не раз приходилось сталкиваться в разговорах с этим самым фартом, но как только собеседники замечали мой повышенный интерес, так тут же меняли тему разговора, уходили от нее, кто со смешком, кто будто по рассеянности.

Особенно часто прорывалась ссылка на фарт у геологов и горняков старшего поколения. Рассказывали мне, правда, с недомолвками, о фартовых золотишниках Алексее Власенко, Дмитрии Асееве, Юрии Эсаулове — на западных территориях, о Любови Михайловне Шульц и Леониде Рудько — на востоке.

Молодые относятся к разговорам о фарте с пренебрежением, ну, как к рассказам о привидениях или, скажем, к легенде о Золотом Олене — том самом, из якобы чукотских сказаний: дескать, жил на древней земле Чукотки Золотой Олень, и земля была в те времена совсем другая, согретая теплым солнцем, обильная растительностью и живностью; но наступили с севера лютые холода со льдами и метелями, сковали панцирем землю и море, накрыли саваном нетающих снегов — и Золотой Олень ушел под землю, к вечному теплу, и рогатая голова его на Аляске, ноги на Колыме, а туловище — на Чукотке...Так вот, молодые геологи понятие фарта игнорируют, но предания о фартовых геологах знают и чтут.

Нажмите, пожалуйста, на кнопочки:

Комментариев нет :

Отправить комментарий